Это очень спорный и внезапный сборник. Так как я атеист, то подобная тема для меня весьма неожиданна. На самом деле я встал на скользкую дорожку атеизма не сразу после рождения, а некоторое время искренне и страстно считал себя верующим православным человеком. Размышления о боге и религии, разумеется, не могли не отразиться в стихотворениях того периода. Я располагаю стихи в хронологическом порядке, и пытливый читатель может заметить, как меняется мировоззрение автора и его отношение к Всевышнему по мере взросления (или деградации — как посмотреть, ага).
- «Какая странная судьба в душе моей рождает…»
- » Я и сам разбежался бы в дали…»
- » Боже мой! – молюсь неслышно…»
- » Мы к себе предельно строги…»
- » А смог бы я с Ним идти по воде…»
- » С Богом мы сегодня в ссоре…»
- Просьба («Неужели я один…»)
- » Объятый жаром лихорадки…»
- » Господи, прости, но я не верю в то, что ты вернешься…»
- » Я помню эту церковь у дороги…»
- Мессия («По пыльным дорогам России…»)
- » Ни молитва, ни проклятье не помогут в мире этом…»
***
Какая странная судьба
В душе моей рождает стоны.
Теперь стою я и молюсь
Пред той блуждающей иконой.
Иконой чувства – сильный идол.
Виденьем мощным появился,
Мне говорил, скрывая лики,
Но я не слышал – притворился.
Ищи, мол, в сердце ты истоки.
Какое сердце ? – годы плачут…
И я, склонившись перед Богом,
Пишу стихи – никак иначе.
(декабрь 1998)
***
Я и сам разбежался бы в дали,
Бросив землю несбыточных грез,
Где меня облака ожидали,
Где молился бессмертный Христос.
Нити жизни так легко рвутся
Неизвестно с какого конца.
Я не знаю, откуда берутся
Те, кто бегает из-под венца.
Как же жаль: не увижу финала.
Боже мой! Ты и здесь опять прав –
И старушка Судьба не узнала,
Горьким роком в обиду мне став.
Снова гонка – блаженства минуты
Мигом станут все в вихре войны.
Вот закон. В тоже время кому-то
Снятся очень хорошие сны.
(август 1999)
***
Боже мой! – молюсь неслышно, —
Заблудился я опять!
Я не знаю, как так вышло,
Поверни, что ль, время вспять.
Я испуган, помоги мне.
В лабиринте злых теней
В этот странный вечер зимний
Мнится тысяча огней.
(январь 2000)
***
Мы к себе предельно строги,
Жить нельзя теперь иначе –
Вижу церковь у дороги
И неслышно втайне плачу.
Ведь я знаю: он высоко
У источников сидит.
Но прибрежная осока
Об обратном мне твердит.
«Он пребудет вечно с нами
В невезеньи и удаче…»
И, крестясь на белый камень,
Я не слышно втайне плачу.
(октябрь 2000)
***
А смог бы я с Ним идти по воде,
Когда моя лодка блуждает в тумане.
Я верю земле, но далекой звезде
Мне трудно признаться в обмане.
Кто смог , тот ушел – я боюсь сделать шаг.
Их спины я видел лишь в дымке.
Кончается день и сгущается мрак,
В морях не бывает тропинок.
Дай руку, Пророк, — но улыбка в ответ,
Поверить так хочется в чудо.
А там, за туманом, мне кажется, свет,
Его я вовек не забуду.
Сижу в своей лодке, а море штормит.
Теченье несет наудачу.
Да, может быть кто-то меня и простит,
Но сердце по-прежнему плачет.
(январь 2001)
***
С Богом мы сегодня в ссоре:
Я опять не смог понять –
В бесконечном разговоре
Расхотел ему внимать.
Собираю впечатленья,
Надеваю их на нить,
Чтоб потом под настроеньем
С Ним о них поговорить.
(август 2001)
Неужели я один между звездами гуляю?
Боже, просто укажи, где они, я умоляю.
И по лунной колее я отправлюсь в путь-дорогу.
Боже, просто подскажи, что идти совсем немного.
(сентябрь 2001)
***
Объятый жаром лихорадки,
Малыш лежит в своей кроватке,
В глазах туманная тревога.
Он умоляет, просит Бога:
Коснись меня, — он тянет руку, —
Возьми мои огонь и муку.
Но только шум сильней в ушах
Уносит силы малыша.
Дремота мальчика объяла,
При скудном свете звездных слез
Сидит невидимый Христос
И поправляет одеяло.
(ноябрь 2001)
***
Господи, прости, но я не верю
В то, что ты вернешься в этот ад.
Мы вполне довольны Черным Зверем –
И никто из нас не виноват.
Господи, такими всех ты создал –
Нет, не гневайся. Услышь нас и прости.
И ответь, пока еще не поздно:
От кого ты хочешь нас спасти?
(январь 2003)
***
Я помню эту церковь у дороги,
Что пряталась в сиреневых кустах.
Покой и тишина, и имя бога
Само собой рождалось на устах.
Нам синий купол подарил прохладу,
Из родника воды мы напились.
Вдали пастух стерёг на поле стадо,
Быки с коровами поглядывали в высь.
Нас дружелюбно встретил поп, и две старушки
Крестились в стороне, шепча слова.
Склонили ёлочки молитвенно макушки,
Заволновалась придорожная трава.
Мы у попа спросили путь неблизкий,
Он вызвался немного проводить.
Я помню светлый взор и голос низкий:
«Не стоит же меня благодарить».
«Здесь, знаете ли вы, земля святая:
Сюда к нам приезжают на поклон
Какая-нибудь школьница простая
Или автобус областных персон».
Он вёл нас словно гид дорогой пыльной,
Рассказывал о славе этих мест.
И незаметно телефон мобильный
Сжимал в руке, как ювелирный крест.
(октябрь 2003)
По пыльным дорогам России
Среди деревень и лесов
Идет за рассветом Мессия,
Идет на молитвенный зов.
Нигде его не привечали,
Никто его не узнавал,
И хмуро в воротах встречали,
И хлеба никто не давал.
Но кто же молился так страстно,
Себя не жалея и сил? —
Спаситель идет не напрасно
В рассветные дали Руси.
Пройдет он по каждой дороге
С пылающим сердцем в груди
И кто-то вдруг вспомнил о Боге,
А он далеко впереди.
И в радости шел, и в печали,
Пути своего он не знал,
Где хмуро в воротах встречали,
Где хлеба никто не давал.
(октябрь, 2003)
***
Ни молитва, ни проклятье
Не помогут в мире этом
Что же,
Боже,
Должен
Знать я,
Как понять твои заветы?
Где искать пути земные,
Те, что неисповедимы?
Я иду – кресты немые
Тихо проплывают мимо.
(декабрь 2004)
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.