Ганин Дмитрий

Снова и снова о любви. Еще один парадоксальный взгляд с привлечением всяких стихий и сущностей. Фантастика и романтика, чего уж говорить.

Невероятно душный вечер закончился драматично, что все-таки порадовало. Небо затянуло темными тяжелыми тучами, и сирень под окном затрепетала, расточая аромат по комнате. Я не стал закрывать окно, и с любопытством смотрел, как последний кусочек чистого закатного неба закрашивается черной краской. Где-то за домом вспыхнуло, мне показалось, что я всего лишь моргнул, но мощный раскат грома пролетел над крышами. Дом затрясся, зазвенели стекла. Ленивый кот, мирно спавший на кровати, свалился с подушки и в ужасе выбежал из комнаты. Несколько секунд стояла абсолютная космическая тишина, а затем появилось странное шипение, оно нарастало, и вот уже ливень бежавший по деревьям, добрался до моего дома, загрохотал на крыше. В нескольких сантиметрах от меня появилась белесая стена воды такой плотности, что я еле различал сирень. Капли были тяжелые и падали прямо — в окно летела лишь водяная пыль, это оказалось очень приятно. Стало свежо. Я высунул руку под ливень, словно окунул ее в быстрый горный ручей. Небо опять взорвалось грозой, и я, вздрогнув, убрал ладонь.
Голос возник ниоткуда. Он окружал меня, но, когда я пытался прислушаться, мне казалось, что он звучал со стороны сирени.
— Здравствуйте, — сказал Голос. — Как Ваши дела?
Я осторожно окинул взглядом комнату. Никого рядом не было.
— Здравствуйте, — ответил я, — но где Вы?
— Я же здесь, — Голос казался грустным и немного обиженным. Я не решился переспрашивать.
— Мои дела в порядке, — сказал я.
— Очень рад, что не помешал, — прошелестел Голос. От его звука хотелось спать.
— Вы можете зайти, — пригласил я вежливо, надеясь увидеть собеседника.
— Нет, спасибо, у меня не очень много времени, к тому же это было бы неудобно и мне и Вам.
Обладатель голоса явно был очень вежливым человеком или существом.
— Я пришел издалека, — рассказал Голос, — много чего видел, слышал. Я смотрел на мир и пытался его не только понять, но и попробовать все то, что он мне показывал и предлагал. Это так интересно.
— Да, мир не перестает нас удивлять, — согласился я на всякий случай.
— Вы абсолютно правы. Но позвольте… я бы хотел узнать у Вас одну вещь. Мне больше не у кого спросить — все кругом попрятались. Я тем не менее обращаюсь к Вам не как к единственному, кто остался, но как к человеку, который знает то, что не понимаю я.
Я сидел завороженный ритмом Голоса — именно так вводят в транс профессиональные гипнотизеры. Я лишь кивнул.
— Видите ли, я, познавая этот мир, столкнулся с его чувственной стороной. Вообще, Вы, наверное, не поверите, что такое создание, как я, может что-то чувствовать. Но что произошло, то произошло. Еще молодой, бродя по одному маленькому городку, заглядывая в окна домиков, я столкнулся с таким интересным проявлением чувств, как ЛЮБОВЬ. Меня это очень встревожило, взволновало. Я стал яростным исследователем этого явления. Я подсматривал, подслушивал, выясняя абсолютно все подробности этого великого чувства, которое мне, увы, не испытать по-настоящему. И все же подобно посредственному актеру я захотел сам попробовать примерить роль на себе. Хотя бы коснуться пламени, хотя в моем случае этот огонь неизбежно гаснет.
— У Вас ничего не вышло? — спросил я сочувственно.
— Да, я делал все, как другие в подобных ситуациях. Я приходил на закате и на рассвете, я пел песни, играл чудесные мелодии, я нежно ласкал волосы моей возлюбленной.
— Простите, что перебиваю, — решил уточнить я, — но по поводу Вашей возлюбленной…
— Нет, Вы не верно думаете. Никого конкретно я не избирал. Просто первую встречную девушку. Я же не могу долго задерживаться на одном месте, у меня работа такая — все время спешить. Но так хотелось, чтобы кто-нибудь сказал мне «я люблю тебя».
— Так Вам хочется быть любимым или любить?
— Я долго думал над различиями в этих фразах, но так и не уловил той тонкой разницы, что вкладываете Вы в слова. Если я любим, значит, я люблю. Понимаете, люди просто шарахаются от меня, бегут. И дело не в красоте, я бываю порой очень красив, не правда ли?
Я согласился, начиная понимать, КТО мой собеседник.
— Что же я по-вашему делаю не так?
Шум дождя стал тише, небо чуть-чуть посветлело. А Голос наоборот приутих.
— Скажу честно, я не специалист, — виновато улыбнулся я, — но исхожу из того, что Любовь это самоотдача.
— Да, я слышал об этом, именно поэтому я пытаюсь показать себя с лучшей стороны тому, кого хочу полюбить.
— Стоп, — сказал я, — именно в этом и проблема. Любовь слишком парадоксальна…
Я почувствовал, как Голос внимает мне. Я слышал затаенное дыхание. Пахло мокрой травой и землей.
— Парадокс Любви в том числе в следующем: самоотдача должна быть правильной. Я бы сказал: не отдать себя кому-то, а уберечь кого-то от себя.
Где-то у горизонта полыхнула молния, но грома я не услышал.
— Разве, — спросил Голос, — что за странная идея?
— Любить — значит беречь от себя! — заключил я, любуясь своей мыслью.
— Может, Вы и правы, — Голос задумался. — Любить и беречь. Что-то я подобное слышал, но не в такой резкой форме. И как Вы думаете, если я поступлю по-вашему, у меня получится?
— Обязательно, — ответил я, зная, что больше никогда не услышу этот Голос, но веря в свое предположение.
— Спасибо. Сама идея дала мне много для размышления… — Голос стал затихать. — Прощайте! Я расскажу о Вас моей любимой…
Я усмехнулся. Дождь вдруг прекратился, хотя тучи еще бежали по небу. Мне стало грустно.

Где-то далеко юная девушка, бежавшая босиком по лужам, наблюдала странное природное явление. Вокруг шел сильный тяжелый дождь, но на нее не упало ни одной капли, словно какая-то крыша из стекла появилась над ней…