Ганин Дмитрий

В рассказе обыгрывается библейское пророчество о том, что в рай попадет конечное число людей, и на основании этого делается вывод, что случай и судьба — очень похожие категории. Людям с чувством юмора и прочим безбожникам понравится.

---

Он появился внезапно. Я только выключил газ под чайником, как позади меня кто-то упал, пробормотав «господи, помилуй». Я, конечно, испугался: думал воры или в армию пришли забирать. Но когда я обернулся с полотенцем в руках вместо оружия, увидел добрые, немного печальные глаза и красивую понимающую улыбку. Я бы сказал, очень добродушная физиономия улыбалась мне из-под стола. Мои опасения приутихли, хотя бы потому, что у гостя были крылья.

— Здорово! — сказал он, выбираясь из места посадки. — Я – ангел! Видишь, у меня крылья есть!

Я растерялся и сказал, что верю. Потом спросил, откуда он такой, крылатый, взялся.

— Из рая! – воскликнул тот. – Видишь крылья?

Я сказал, что у него проблема с аргументацией.

— Скоро все поймешь, — вздохнул он.

— А ты не псих? – поинтересовался я. У меня недалеко от дома как раз есть подходящая психбольница с чудесным старым парком.

— Нет, я с небес, — убедительно ответил ангел и показал мне указательный палец. Кончиком пальца он зажег газ на плите.

— Хочешь чаю? – спросил я, немного ошарашенный.

— Давай, только черного, — ангел сел на табурет, достал из-под стола чемоданчик. Чемоданчик выглядел дорогим и модным.

— Меня зовут Амаэль. Заметь, окончание «эль» относится к древнееврейскому «элоим», что значит «Бог». То есть у меня божественное происхождение, как у всех ангелов.

— А как же Сатанаэль? – вспомнил я.

— Но, но, — ангел погрозил мне пальцем, — это его так раньше звали. Теперь он просто, без «эль». Не вздумай упоминать его больше.

— Ну а, Самаэль? – полюбопытствовал я, имея в виду одного нехорошего демона.

— Я смотрю, ты у нас начитанный, да не тем, — кажется Амаэль разозлился, — вот из-за таких как ты, я тут болтаюсь. Лучше бы Библию почитал. Про Армагеддон, например.

Я налил ему чая. И себе чашечку покрепче, чем обычно.

— Что случилось-то? – вздохнул я, предчувствуя проблемы в мироздании. Ангел отхлебнул из кружки и выпалил:

— Продай душу, а?

Я поперхнулся и уставился на него. Потом перекрестился и громко произнес:

— Изыди, Отче наш…

Амаэль замахал руками:

— Ты в своем уме? Ты чего несешь? Начитался гадостей всяких, а зато беса отогнать не умеет, да еще и богохульствует.

– Прости его, Господи! – он посмотрел вверх. Видимо, Бог все-таки наверху.

— Ангел я, усек? У нас там проблемы.

— Какие? – пикнул я, пристыженный.

— Видишь ли, мы план не выполняем… По пророчеству спасутся 12 тысяч человек из 12 колен Израилевых, то бишь Иудина, Рувимова, Гадина, Завулонова… ну и так далее. Праотцы ваши, в общем. А у нас недобор.

— Как это? – поинтересовался я.

— Тут грядет конец света, а народ нынче такой… некого к себе забирать. Валят толпами в ад. А нам тоже молодежь нужна, — он наклонился ко мне и заговорщически прошептал: — знаешь, как нам осточертели эти апостолы?

— И? – попросил я его продолжать.

— Вот и перешли мы на коммерческую договорную основу.

Я опять подавился чаем. Ангел ласково хлопнул меня по спине, и я перестал кашлять. Кроме того, у меня излечился гастрит и хронический алкоголизм, на почве депрессии по поводу армии. Вот теперь точно военкомат меня достанет.

— И как это у вас делается?

Ангел пожал плечами.

— Обычное дело. Технология взята у чертей. Подписываешь контрактик. В нем сказано, что после смерти твоя душа автоматически будет принадлежать Господу.

— А взамен что? – спросил я.

Ангел ужасно возмутился.

— Как это взамен!? – он ударил кулаком по столу, отчего случилось небольшое возгорание, а у соседа сверху завопил кот. – Вы тут совсем спятили! Вечное блаженство хотите получить и еще что-то в придачу. Гореть бы вам в аду! Черт с ним, с планом!!!

Потом успокоился, поник, одним махом осушил кружку и сказал:

— Взамен предлагаются на выбор, — и он начал перечислять:

а) святость с возможной канонизацией;
б) мудрость;
в) терпимость + бонус: благополучие;
г) добрая память у потомков, в том числе и при жизни;
д) талант созидания.

— Ну как, впечатляет? – спросил он.

— А где подвох? – не понял я.

Амаэль очень грустно посмотрел на меня, как на безнадежного идиота и отвечал:

— Ты понимаешь, что ты был избран для нашего спецпредложения? Мы же не каждому дураку предлагаем договор.

Выяснилось, что специально созданная небесная комиссия под кураторством самого Гавриила внимательно изучает земные пути всех смертных без исключения и выбирает из них кандидатов на вечное блаженство. По каким-то признакам я попал в их список и теперь мог получить путевку в рай.

Тем не менее, мне человеку, воспитанному демократией, трудно было поверить в подобное. Не то чтобы я не верил в бескорыстность, у ангела было объяснение, но ждал я подвоха.

— А можно выслушать противоположную сторону? – спросил я.

Амаэль все более разочаровывался во мне.

— Святые угодники, — воскликнул он, — какой же ты, болван! Ну, зачем я тебя уговариваю? Плюнуть бы мне на тебя. У меня в списке еще полтысячи кандидатов. А времени мало…

— Почему мало? – испугался я.

— На твой век хватит! – отозвался ангел.

Мы помолчали. Я чувствовал неуверенность в себе, неспособность сделать выбор. Я был готов отказаться от ада, но не мог признать иную судьбу. Что же так отталкивает нас от счастья?

— Я хотел бы почитать договор? – мне в голову пришла мысль проверить, нет ли чего неоговоренного в контракте.

Амаэль ловко вытащил из чемодана папку с неподписанными договорами, порылся в ней, бормоча под нос мою фамилию. – Вот она, читай! – кинул бумагу на стол.

Договор был понятное дело на иностранном языке.

— Арамейский? – предположил я.

— Ранняя латынь, — ангел посмотрел на меня с откровенным сожалением. Мне расхотелось требовать перевод.

Допустим, подпишу я контракт, а этот крылатый хам, меня просто прикончит? Если мне гарантируют рай, значит, любой грех на этом свете мне спишется. Не могут святые этого допустить – лучше меня сразу на небо забрать. Ну, если не ангел меня убьет, то кто-нибудь из небесной братии молнией по башке шарахнет… Темное это дело.

— Я вообще-то мысли читать могу, — скромно заявил Амаэль. Потом нахмурился. Хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой.

— Дурак ты! – вздыхал он, — если бы не план, Бог мне свидетель, лично бы той самой молнией приложил бы пару раз, но не по башке твоей глупой, а по нижнему месту, коего у нас, ангелов, нет, ввиду святости и чистоты помыслов.

Мне стало его жалко. Внезапная догадка родилась у меня в мозгу, и прежде, чем ангел смог ее прочитать, я задал ему вопрос:

— Скажи честно, сколько людей уже подписало контракт?

Амаэль опустил глаза, криво улыбнулся.

— Да, знаешь, пока ни одного. Трудно с вами. Проклинаете Судьбу, но не соглашаетесь ее променять.

— Так значит Судьба существует?

Я посмотрел в глаза ангела и увидел ответ. Можно было догадаться об этом и раньше, когда тот рассказал мне о недоборе в раю. И это было страшно. Теперь отказ от подписи контракта представлялся мне в ином свете. И все же я не знал, как поступить. Я не знал, нужен ли мне самообман, осталась ли у меня хотя бы маленькая частичка веры, чтобы жить с этим знанием дальше. Вероятно, это был самый сильный аргумент дьявола, когда тот предлагал похожую услугу. Усилием воли я подавил явившуюся мне картину бездны и хаоса.

— Ты так никогда никого не привлечешь, — сказал я ангелу, — советую поучиться маркетингу и социальной инженерии.

Тот виновато глядел на меня. Похоже, в его послужном списке появилась новая нехорошая запись.

— Ты же не станешь себя теперь обманывать, — сказал он, — решайся. Это и есть Судьба.

— А вы точно меня выбрали из тысяч или это тоже случай? – перебил я.

— Пойми же, что не всякий вынесет правду, ты же из тех…

— Убирайся! – крикнул я.

Амаэль обиженно дернулся.

— На Суде твою участь решит именно случай! А я тебе предлагаю…

— Свободен! – спокойно, но зло проговорил я.

Ангел стал медленно запихивать бумаги в чемоданчик. Мне показалось, что я его начинаю искренне жалеть.

— Ты обвиняешь меня во лжи, а я-то всего лишь исполнитель, — после этих слов он опасливо посмотрел вверх, — ты бы мог разобраться во всем в спокойной обстановке…

— Нет, — я покачал головой.

Ангел явно не понимал меня.

— Знаешь ли, — я похлопал его по плечу, — с некоторых пор мне хочется искушать Судьбу.

— А если придет… ты… этого… – попытался спросить Амаэль.

— Нет, не подпишу, — успокоил его я, — в конце концов, что есть Истина, как не случайная симметрия в хаосе?

Амаэль виновато посмотрел на меня и направился к двери, захлопывая чемоданчик.

Я повернулся к нему спиной и налил еще чая. Откуда-то появился запах серы. Кажется из-под стола.